Как-то уличная цыганка, которой я отказалась дать денег, крикнула вдогонку:
- Будешь страдать девять лет!
Я ей нехотя поверила, и всё это время считала годы с момента своего первого попадания в психушку. До конца девятилетнего срока оставалось ровно восемь месяцев. Поэтому я категорично думала, что если сейчас коррекция не поможет, то не поможет уже ничто.
Зал мог бы вместить сотню людей, но пациентов, включая меня, было четверо. Мы все пришли по предварительной записи в назначенный час. Индивидуальные коррекции частенько задерживались, поэтому ждать пришлось долго. Все кроме меня были здесь не в первый раз и каждый ждал конкретного корректора, которых тоже четверо – двое мужчин и две женщины. Никого из них я не знала и всё равно к кому идти. Главное, чтоб помогли.
Наконец, позвали меня. Почти пустой концертный зал, лишь в двух местах беседующие кучки по два-три человека. Я примостилась на свободный стул, а в кресло напротив села женщина. Она не представилась, но я догадалась, что это Елена, потому что другую женщину-корректора Марину ждала девушка в коридоре.
Предполагала увидеть красавицу-ведьму, но нет. Передо мной обычная женщина с крашеными чёрными волосами, косметикой на уже не юном, но ещё не старом лице, в простой юбке и блузке. Взгляд её рассмотреть не успела. Она сразу спросила:
- Как вы про нас узнали?
Я рассказала, понимая, что случайные люди к ним не попадают. Поэтому они всегда начеку. Мало ли кто в моём лице нарисовался.
- У меня несколько проблем в жизни, но сейчас волнуют только две, - начала я, дико волнуясь, а когда Елена понимающе кивнула, ободрённая продолжила, - Уже много лет у меня есть психическое заболевание, которое мне…
- Шизофрения? – выстрелом в упор спросила она.
Я не успела договорить свою заранее сочинённую внешне безобидную фразу, как меня сразу вывели на чистую воду. Так даже лучше, потому что правду я люблю.
- Почти, - и я назвала официальный диагноз.
- В чём это проявляется?
Я призадумалась
- Агрессия?
- Нет. Я очень миролюбивое существо. Но когда у меня начинается маниакал, а попросту слетает крыша, то попадаю в соответствующую больницу.
- Что значит маниакал? Как это проявляется?
Изнутри мне очень трудно, почти невозможно определить, когда мои весёлость, необъятная радость и рьяный подъём жизненных сил переходит допустимые границы и начинает смотреться со стороны, как поведение сумасшедшей идиотки. Не ведаю ни время, ни место, когда очередной мой шаг превращает мечты в бред, реальность в иллюзию, а взгляд начинает плавиться от безумия. Это видно лишь со стороны, но не всем, а лишь тем, кто меня хорошо знает, то есть близким. Им от этого несладко. Мне ещё горше, когда не понимают, считая больной. Ни один сумасшедший таковым себя не считает, и я не исключение. Как тогда объяснить, в чём моё безумие?
Если рассказать, что я творила, что видела и слышала, что представляла и чего боялась. Если рассказать всё, не то что часа, жизни не хватит. Но стоит ли? Поймут ли? Я конечно расскажу, но только главное, самую суть, как её вижу и только лишь потому, что остро нуждаюсь в помощи именно сейчас.
- Люблю трудиться, можно сказать, что я трудоголик, - стараюсь подобрать слова помягче, - а когда излишне перегружаюсь, у меня возникает очень радостное состояние, сродни эйфории. Тогда весь мир и всех людей люблю безмерно и буквально до умопомрачения. Чувство всеобъемлющей любви и счастья, когда хочется каждого обнять, когда всё, чтобы ни происходит, видится дружественным диалогом со вселенной, с каждым живым существом и…
- Так это же хорошо, при чём тут больницы? - Елена снова меня перебивает на полуслове.
Как ей объяснить, что со стороны всё это выглядит безумием? Как ей рассказать в двух словах свои чувства потери реальности? Как ей дать знать, что мне нравится это состояния счастливого взрыва, видения невидимого и что я хочу в нём жить постоянно и не терять при этом разума? Как дать понять, что никто меня в этом состоянии не понимает? Наверное, надо говорить факты, а не свои чувства и домыслы. Не важно, что я чувствую, важно, как это смотрится со стороны.
- Да, хорошо, - вздыхаю я,- только мама так не считает и отправляет в больницу.
Намереваюсь рассказать подробности, но Елена меня молча останавливает кивком.
- Ах, мама… - выдыхает она озарённо и добавляет, - Вижу, что ты вполне нормальный человек, адекватный. Странно слышать про твой диагноз.
С самого начала, как только я заговорила, Елена, смотря всё время в глаза, начала левой рукой делать пассы в воздухе и потом уже не останавливалась. Мне было неуютно знать, что помимо нашего внешнего разговора, она делает что-то, что мне недоступно. Наверное она так проводит коррекцию, но как именно, каков смысл этих движений рукой, непонятно. Не обращать внимания я не могла и через пару минут спросила:
- Что вы такое рукой делаете?
Я была готова, что она будет пространно рассказывать про энергию, астрал, ментал и прочие мистическую эзотерику, но она в ответ спросила:
- Тебя это волнует? Ты этого боишься?
Нет! Нет! И ещё раз нет! Мне страсть как любопытно. Я тоже хочу научиться коррекции для себя и близких. Хочу научиться не совершать ошибок и не делать глупости. Для этого надо не просто видеть невидимое, что я уже частично умею, а ещё и понимать, что именно видишь и как этот маленький кусочек видимого встроен в общую мозаику жизни. Нужно обладать духовным зрением, а я в этом как слепой котёнок, исследующий мир на ощупь.
- Нет, конечно. – Уж сколько я видала-перевидала мнящих себя эзотериками, чтобы испугаться от заурядного рукомашества, - Мне просто интересно.
- Так я делаю коррекцию.
К нам подсаживается мужчина. Она тут же скороговоркой вводит его в курс дела.
- Шизофрения. Нужно работать.
Мне обидно. Вслух сказала, что я адекватная, а ему, что шизофреничка. Хотя понимаю, что диагноз из истории болезни не вычеркнешь. Или всё-таки можно изменить судьбу?
Мужчина-стажёр тоже начинает махать рукой и задавать вопросы. Я отвечаю честно, насколько могу, пока вдруг Елена не просит помолчать. Несколько секунд мы сидим в неподвижности. Я с любопытством и волнением жду продолжения в то время, как она просто закрыла глаза. Внезапно открыв их и, посмотрев вглубь меня, она спрашивает:
- Кто такая Таня?
- Мама.
Вздох облегчения прокатывается лавиной по всей моей сущности, выплёскиваясь в уверенность, что всё получится...