В серых буднях случаются моменты, которые запоминаешь надолго, потому что они выворачивают жизнь наизнанку, выводя её на новую стезю. Любопытно, где бы я была, если повернуть время вспять и поступить иначе. Сейчас уже не узнать кем бы стала, если бы в то утро двадцать второго сентября не услышала бы сквозь сон по радио знакомое слово — Норбеков. Оно как маячок вытащило часть моего сознания из сновидения, и я стала прислушиваться. Оказалось, что в этот день вечером в городском кинотеатре состоится начало курсов по норбековской методике. Телефон запомнила и полностью отдалась во власть сна.

История не имеет сослагательного наклонения, и только Богу известно, стала бы я шизофреничкой, не пойди тогда на эти злосчастные курсы. Возможно стала бы, но другим путём. Может это у меня на роду написано - я не знаю. Но в тот день бежала на курсы вприпрыжку. Радовалась, что судьба даёт шанс встретить лично давно разыскиваемого Учителя.

Плата за первое вступительное занятие равна двум пирожкам на вокзале - немного за возможность растворить близорукий туман. На сцене двое ведущих и технический помощник. Молодые улыбчивые мужчина и женщина. Лёва и Лена. Он – высокий темноволосый азиат с полноватым круглым лицом. Она – изящная русоволосая женщина.

Ведущие воодушевлённо и просто под безсловесную музыку рассказывали как устроен мир. О том почему мы теряем зрение или заболеваем. О том, что нет неизлечимых болезней. О том, что раз мы смогли сами себя ввергнуть в болезнь, значит настоящие волшебники. Значит в наших силах излечиться, надо только волшебничать в правильную сторону, и они покажут в какую.

- Мы не каждого возьмём на курс, - говорила Лена, - часть из вас не придут завтра. Но никого не прогоняем, отсев происходит в ваших головах. Останутся только те, кто готов к изменению себя.

Единственным жёстким условием на время занятий поставили полный отказ от алкоголя. Удивило, что оба ведущих открыто говорили о личной трезвости, гордясь ею. Тогда поняла, что встретила своих людей, как сказала бы сейчас — близких по духу.

- Представьте, - продолжала Лена, - когда вы выпиваете хоть каплю алкоголя, вас на три дня покидает ангел. Если пить каждый день, то ангелы навсегда забудут к вам дорогу.

Своё неумение и нежелание пить я мнила личным недостатком и не афишировала его. Потому даже после того как решила стать трезвенником, никому кроме Иришки об этом не говорила и под разными предлогами отказывалась от приглашений на пьянки. В тот первый день на курсах я поняла, что мир наизнанку. Не я странная, а это мир сошёл с ума, ведь трезвость есть норма.

Сразу же поверила в истинность всего, что говорили ведущие. Мне всё-всё пришлось по душе и после того, как дома посоветовалась с мамой, на следующий день внесла плату за оставшиеся девять занятий. Она немаленькая, но у меня всегда лежал запас денег на поездки в горы. Сомневалась, но представив миг, когда глазки выздоровеют, приняла решение в пользу курсов.

Людей на следующий день пришло вполовину меньше. Постепенно мы все перезнакомились и сплотились в единой цели избавления от хворей. Что мы только там не делали — начиная от гимнастики для глаз и позвоночника, заканчивая тренировкой вдохновения, которое Норбеков назвал «октавой». Его самого не было на курсах, ведущие — его ученики и представляли столичный Институт самовосстановления человека. Много позже узнаю, что никакой Норбеков не доктор, не академик и что самое печальное, я не одна такая, кто после его курсов получил официальный диагноз «шизофрения». Тогда же не подозревала ни о каком гипнозе, тем более, что ведущие много раз повторяли:

- У нас нет гипноза. Вы не должны засыпать и погружаться в музыку. Поэтому она разная: громкая и тихая, быстрая и медленная.

Каждое занятие мы медитировали с закрытыми глазами под музыку и слова ведущих — прощали всех и вся, летали над грозовыми тучами, встречались со своим детством, делали гинекологический самомассаж, представляли в теле светящийся шарик, восстанавливающий все органы, молились на рассасывание шрамов. Да много всего было, не скучно ни капельки.

- Мы даём вам древние техники властелинов мира, - по секрету вещал Лёва.

- Им более пяти тысяч лет, - загадочно подхватывала Лена.

Я чувствовала прикосновение к великой тайне, которую нам приоткрывали. Но как бы ни были откровенны ведущие, чувствовала, что многое они не договаривают. Впрочем, они этого не скрывали.

- Мы делимся правдой по чуть-чуть, чтобы не навредить вам. Раньше тоже были слепыми котятами, такими же как вы сейчас.

- Лена, от каких болезней вы излечились? Какое у вас было зрение? - спросил кто-то из зала.

- Чужие диагнозы вам ничего не дадут. Главное знайте, что всё можно восстановить. Сумели заболеть — сумеете и выздороветь.

Я прилежно исполняла всё. Только ненавидела таблички, которыми проверяют зрение. Их использовали для тренировки «октавы». Надо было держать картонку с буквами на вытянутой руке, поднимать вдохновение и ждать прозрения. Когда пойдут вспышки чёткости, зафиксировать их, обрадоваться пуще прежнего, а потом замечать как всё становится видимым. Ничего из этого у меня не получалось. Громадные расплывчатые «Ш» и «Б» ассоциировались с визитами к окулисту, когда уведомляли о прогрессе близорукости и выписывали более сильные очки моим слабеющим глазам. Из-за этой маленькой закавыки зрение никак не двигалось.

Чтобы заниматься дома, купила аудиокассеты. Слушала их на ночь и делала суставную гимнастику. Носила очки с меньшими минусами и дома часто обходилась без них. Занималась неистово. Но результата по зрению всё равно нет.

Некоторым ученикам ведущие давали добрые прозвища. Меня нарекли Котёнком. Когда я поднимала руку, Лена подбадривала:

- Теперь послушаем, что нам расскажет Котёнок.

Я вещала на весь зал о своих необычных ощущениях, о том как мне всё тут нравится. Только молчала, что зрение не подвигается, ибо стыдно — у всех есть прогресс, а я в неудачниках. Ближе к окончанию курсов один юноша поведал:

- Раньше, когда говорил об улучшениях, я врал. Не хотелось отставать от остальных. Привык быть в числе первых. Теперь я на самом деле вижу лучше!

- Молодец, - похвалила его Лена.

Приятно удивилась, что она не поругала за прежний обман. Ведущие вообще были настолько милыми и доброжелательными, казалось, что они ангелы. Рассказывали много суфийских притч и анекдотов, необычных случаев из практики и истории про Норбекова. Я влюблялась в них с каждым днём всё сильней и сильней и чем дальше, тем меньше критического мышления. Слепо верила всему — это были первые духовные гуру на моём жизненном пути.

К окончанию курсов уразумела, куда двигаться дальше. Не повышать разряд туриста или рукопашника. Нет, я захотела найти себя настоящую. Прописывала впервые в жизни цели на год, десятилетие и всю жизнь. Мечтала для чего нужны здоровые глаза. С каждым днём воодушевлялась всё больше и больше, пока не наступило последнее прощальное занятие и «выпускной вечер», на который разрешили пригласить близких и друзей.

Я позвала маму и двух новых подружек-сестричек – Ольгу и Ксюшу Тарнавских. Первый раз побывала на их квартире ещё летом, когда пришла туда вместе с Иришкой. У них снимал комнату её сокурсник Гоша. Он нас туда позвал, сказав, что девчонки классные. Тогда я даже не подозревала, насколько близкими мне станут эти две девушки, а Ольга напишет и опубликует в сети повесть про меня, благодаря которой я сейчас пишу эту книгу — со своей колокольни, но о том же самом.

В первый вечер знакомства Ксюша показала свои рисунки вампиров и сообщила, что на самом деле она принцесса из другого мира, а сюда её вынужденно закинуло и на Земле она мучается, а не живёт. Похоже на шутку или фантазию, но говорила она всерьёз, приводила кучу подробностей и легко отвечала на мои каверзные вопросы. Окружающие не крутили пальцем у виска, и я скрыла личное изумление. Когда ближе познакомилась с её сестрой, Ксюша отошла за задний план вместе с своими мрачными стихами, рисунками и недописанной повестью про потерянное царство. С Ольгой мы общались о том, как оставаясь собой, не сливаться с толпой. Она тоже оказалась необычной – считала себя потомственной ведьмой и часто так пронзительно смотрела в глаза, будто заглядывала в душу, но делала это по-доброму.

Я стала регулярно наведываться в четырёхкомнатную квартиру Тарнавских, а позже оказалась в поэтическом клубе «Дом на перекрёстке», где Ольга исполняла роль координатора. Вначале не хотела туда идти, так как не писала стихов, только с детства вела дневник, ваяла миниатюры и очерки, но Ольга уговорила:

- Мы рады любым творческим людям, не только поэтам. Ты пишешь, значит тоже творец.

Писать стихи я хотела давно. Знала о рифмах, но это не помогало. Много раз неудачно попытавшись, решила, что Пушкиным не стать. Поэты виделись небожителями - они умели то, что мне неподвластно. В клубе же я познакомилась с двумя десятками живых поэтов. Все они вместе с Ольгой по очереди декламировали свои сочинения. Порой мы их обсуждали, советовали где можно улучшить или с поиском рифмы подсказывали. Оказалось, рифмы не так важны, как я думала. В стихах, есть ещё ритм, настроение, смысл. Бывают даже стихи без ритма и без рифмы. Главное не врать себе, когда пишешь, быть чистым проводником пришедшего вдохновения и писать как пишется, ничего не придумывая, не прилизывая и не приукрашивая.

Почти месяц я пропитывалась поэтическим духом, пока однажды и сама не родила первый стих.

На курсах на последнее занятие у Лёвы пришёлся день рождения. Некоторые ученики скинулись и купили большую пепельницу в виде льва, а мне претило поощрение курения. Решила подписать открытку. Хотела выразить словами рождение как чудо и подарить это Лёве. Первые слова пришли из ниоткуда - «Сквозь ветер и пламя, что не обжигает...». Я записала. Потом у меня много строчек пошло со словом «сквозь» и в итоге «...в Сумерках Мира рождаешься Ты!». Еле хватило места, чтобы всё вместить в открыточку с хорошеньким медвежонком.

Из-за того, что долго сочиняла и подписывала, на вечер слегка опоздала, но торжество ещё не началось. Открытку я отдала Лёве, он раскрыл её и тут же вернул со словами:

- Прочти вслух для всех.

Когда закончила читать, ждала похвалы, но он молча забрал подарок. Только Лена улыбнулась и сказала, что стихотворение замечательное.

Начался концерт и каждый, кто проходил курс, выходил на сцену. Один пел, другой рассказывал случай из жизни, третий описывал историю выздоровления на курсах, десятый травил анекдоты, двадцатый читал стихи. Вызывали на сцену всех - особенно тех, кто ни разу не поднимал руку и ничего о себе ещё не рассказывал. Оля спела нежную и трогательную песню - ничего прекраснее в живую ещё не слышала. Оказывается она, работая менеджером-продажником, всегда мечтала стать певицей. Ксюша и тут продолжала играть роль принцессы. Она демонстративно тёрла меж бровей и громко бормотала:

- Здесь так хорошо, что мой третий глаз взбунтовался, просыпается и чешется.

Лена при её словах безпокойно и опасливо глянула в нашу сторону.

Мама сидела в первых рядах и аплодировала вместе со всеми, но когда выступления закончились, и сцена смешалась со зрительным залом, когда стали водить хороводы, плясать, шутить и смеяться, она не пошла вместе в общий круг, а единственная осталась сидеть на кресле в первом ряду, как бы её ни зазывали. Несколько раз я подбегала, брала маму за руки, тащила веселиться, но она продолжала сидеть с каменным лицом без тени улыбки и только глаза за толстыми стёклами очков смотрели настороженно. Много позже мама скажет:

- Я присматривалась со стороны, особенно к ведущим. Сразу поняла, что они шарлатаны и всем вам запудрили мозги, а вы дураки и поверили, - она изначально думала о курсах плохо, а пришла на вечер, чтобы найти подтверждение своим думкам, - Они никого не лечат. Это бизнес. Ты видела, сколько пачек денег Лена в сумку перекладывала? Если они такие добрые, откуда у них столько денег?

Да, я видела деньги у Лены, чувствовала, что мама не в духе, но не придавала всему этому значения, потому что погрузилась в безудержную эйфорию. Давно не было так хорошо, как в тот вечер. Это можно сравнить с весельем пьяного или ребёнка. Мир наполнился красками жизни, которые раньше не замечала. В этот вечер я твёрдо решила поменять жизнь в сторону богатства и процветания, замужества и материнства, путешествий и дела по душе. Те перемены о которых грезила ещё летом — они происходили сию минуту и именно сейчас я совершала тот самый поворот руля жизни, который предвидела.

На следующий день Лена и Лёва уехали дальше гастролировать, а я осталась наедине с тонной новых знаний и огромным желанием все их применить на практике.

Предыдущая глава        Оглавление       Следующая глава